Рецензия

«Последняя искра жизни» могла бы стать современной «Смертью коммивояжера», так как в основе – история мужчины, готового пожертвовать своей честью ради будущего семьи.

Только вместо драмы здесь — тонкая сатира, выходящая с черной комедией на общество, подчиненное законам медиа и маркетинга. Актерский состав со своей задачей справляется на отлично.

Фильм, может быть, не кусается по-настоящему, но острые зубы показывает довольно часто. Возможно, это сейчас лучшая работа Алекса де ла Иглесиаса (во всяком случае, куда более доходчивая, чем его предыдущая мизантропическая «Печальная баллада для трубы»).

Сценарий, написанный Рэнди Фелдманом («Танго и Кэш»), следит за жизнью безработного рекламщика Роберто (испанский комик Хосе Мота), который когда-то прославился, придумав удачный слоган, но так с тех пор ничего интересного и не создал. Он женат на отзывчивой, терпеливой Луизе (Сальма Хайек), и его сильно беспокоит их финансовое будущее.

У Роберта не получается устроиться на работу к бывшему другу Хавьеру (Жакин Клима), и он, ведомый ностальгией, едет в отель, в котором они с женой проводили медовый месяц. Там он обнаруживает, что отель теперь превращен в музей. Роберт смешивается с представителями прессы, собравшейся на открытие отреставрированного римского амфитеатра. На торжестве он случайно падает, ему в голову впивается железный прут, парализуя конечности.

Внимание прессы тут же переключается с амфитеатра на Роберта, а через минуту над ним уже кружится вертолет с журналистами срочных новостей. Несмотря на отчаянное положение, герой решает продать свою историю. Для этого Роберт звонит старому другу Кико (Антонио де ла Торре), который направляет к нему персонального агента Джонни (Фернандо Тееро, чудесный в своей пронырливости). Джонни знает, как сделать большие деньги, правда, для этого Роберт должен умереть.

История Роберта поднимает не один этический вопрос, который фильм вскрывает через множество увлекательных, хотя и довольно типичных персонажей, включая медиамагната (Хуаньо Пуигкорбе), разгуливающего в кадре в махровом халате.

Для Моты, участвовавшего до этого в небольших комедиях, Роберт — первая роль в большом кино. И ему удается завоевать сочувствие публики, несмотря на то, что его персонаж не всегда привлекателен. Две третьих фильма актер проводит без движения, и единственное, чем он может играть в этот момент – лицом и глазами, и он использует эти возможности на все сто. Но кто действительно выделяется – так это Хайек в роли Луизы, единственного персонажа, внутри которой происходит настоящий конфликт. Своей многогранной игрой актриса компенсирует невыразительность многих других героев.

Аудитория, которая ожидает от Иглесиаса сногсшибательной комедии, будет разочарована. Смех ограничен странными комическими сценами и редкими едкими высказываниями – например, когда Джонни говорит о том, что никто не вспоминает теперь чилийских шахтеров, так как они выжили, а не погибли.

И визуально, и драматически фильм оставляет цельное впечатление. Напряжение нарастает в реальном времени, при этом персонажи вокруг постоянно и очень ловко меняются. Некоторые, впрочем, явно были включены только на радость публики (Сантьяго Сегура, «Торренте»). К концу появляется зудящее ощущение, что Иглесиас попадается на собственную приманку, получая удовольствие от спектакля Роберта, которого сам же по идее и критикует. Этому способствует и мелодраматичный финал.

Римский амфитеатр в Картанеге, в котором в основном снималась картина, не только визуально потрясающий фон, но и уместный намек на человека, раздираемого медиа-иллюзиями.